личность

Философская энциклопедия. Главный редактор. Ф.В. Константинов. Изд. «Советская энциклопедия». Москва 1970. т. 1-5.

Том 3.
С.196-202.

ЛИЧНОСТЬ — человеч. индивид как продукт обществ. развития, субъект труда, общения и познания, детерминированный конкретно-историч. условиями жизни общества.
Личность в философии и социологии
Понятие Л. следует отличать от понятий индивида и индивидуальности. Понятие «человеч. индивид» обозначает лишь принадлежность к человеч. роду и не включает конкретных социальных или психологич. характеристик. Понятие индивидуальность, к-рым оперирует психология, обозначает совокупность унаследованных и выработанных в процессе онтогенеза физич. и психич. особенностей, отличающих данного индивида от всех остальных. Понятие Л. обозначает целостного человека в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций (ролей).
В теории Л. ясно проявляется противоположность материализма и идеализма. С т. зр. идеализма, Л.-— духовное существо, автономно творящее историю. С т. зр. историч. материализма, Л.—продукт обществ, развития, она является субъектом обществ. отношений не изолированно, сама по себе, а лишь как часть социального коллектива (сословия, класса, нации, общества в целом). Человек не рождается Л., а становится ею, и этот процесс социален как в фило-, так и в онтогенезе. Решающим в процессе формирования Л.является тот факт, что «... индивиды как физически, так и духовно творят друг друга...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т, 3, с. 36), что «...развитие индивида обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении...» (там же, с. 440). Это общение структурно организовано в виде различных социальных групп и конкретных коллективов. Одни из этих групп (сословия, классы и т. п.) складываются независимо от воли и сознания принадлежащих к ним индивидов, другие (политич. партии, различные формальные и неформальные объединения) суть продукт социальной ассоциации людей во имя определенных целей. Принадлежность индивида к группе выражается в определ. функциях (ролях), в к-рых фиксируются его обязанности и права по отношению к группе. Ролей, как
и групп, к к-рым принадлежит индивид, много: муж, отец, рабочий и т. п. Разные роли не совпадают друг с другом и могут даже противоречить одна другой (робкий служащий — деспотичный глава семьи). Эта множественность групп и ролей делает Л. автономной по отношению к каждой из них в отдельности. Л. не исчерпывается ни одной из ее многочисл. ролей; структуру Л. образует их целостность, совокупность. Охарактеризовать Л. можно только через ее осн. роли, в исполнении к-рых проявляется ее индивидуальность. Определение объективной структуры Л. как совокупности всех ее ролей подчеркивает зависимость Л. от др. индивидов и социального целого.
Однако Л. — не только продукт, но и — в составе социального целого — субъект обществ, отношений. Усваивая в специфич. для нее форме социальные влияния, роли, убеждения, Л. одновременно выражает свой «внутр. мир» в установках, поведении и отношениях к др. людям и к обществ, учреждениям. Соотношение этих процессов (усвоение внешних влияний и выражение собств. индивидуальности) у разных индивидов различно, но они всегда предполагают друг друга. «К а к само общество производит человека как ч е л о в е к а, так и он производит общество» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 589). Социальное положение индивида, его принадлежность к определ. классу не зависит от его воли. Но его конкретная роль всегда зависит от того, как он сам осознает и оценивает свое положение. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в бессловесной покорности, есть просто раб. Раб, осознавший свое рабство и примирившийся с ним,—холоп, хам. Но раб, осознавший свое положение и восставший против него,—это революционер (см. В. И. Ленин, Соч., т. 13, с. 38). Самосознание Л., ее представления о своих способностях, свойствах и обществ, положении всегда производив от реальных обществ, связей индивида. «...Человек,— писал Маркс,—сначала смотрится, как в зеркало, только в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Пётр начинает относиться к самому себе как к человеку» («Капитал», т. l, 1955, с. 59, прим.).
Л. социальна, поскольку все ее роли и ее самосознание — продукт обществ, развития. «... Сущность человека,— писал Маркс, —не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с.3). И характер существующих в обществе групп, и их внутр. членение, и их взаимоотношения друг с другом зависят в конечном счете от социальной системы как целого. Кроме того, Л. формируется не только под влиянием непосредств. окружения, но и под влиянием усвоения ею обществ, идей, культуры и т.. д. Даже когда индивиду кажется, что он отвергает всю систему обществ, отношений, он в действительности восстает лишь против каких-то определ. порядков и норм, опираясь при этом на другие. Но, будучи социальной, Л. в то же время индивидуальна, неповторима, т. к. данная структура и сочетание ролей и такое именно их осознание характерны лишь для этого человека и ни для кого другого. Социально-экономич. структура общества, через господствующую в нем культуру, определяет типичный для этого общества, класса социальный характер (преобладание индивидуализма или коллективизма, авторитарного или рационально критич. типа мышления и т. п.). Но одни и те же объективные условия в сочетании с разной индивидуальностью дают разный тип Л.
Отсюда — различие психологического и социологического аспектов в исследовании Л. Социология дает филогенетическую теорию Л., изучает
историч. npoцеcc формирования и развития Л. в различных социальных системах, анализирует типы социального характера в их конкретно-историч.. отношениях к обществу и культуре. Личность в истории общест в а. Становление Л. связано прежде всего с развитием трудовой деятельности. Если животное тождественно со своей жизнедеятельностью, то отношение человека к природе опосредствуется орудиями труда. В процессе труда человек как бы удваивается, объективирует себя в вещах и тем самым различает себя как деятеля от предметов своей деятельности. Однако первоначально субъектом самосознания был не индивид, а род. В силу неразвитости индивидуальных производит, сил «...отдельный человек не становится самостоятельным по отношению к общине» (Маркс К., Формы, предшествующие капиталистич. производству, 1940, с. 18). Ни в своей деятельности, ни в своем сознании первобытный человек не выделяет себя из родовой целостности. Все его права и обязанности были не личными, а родовыми (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 99). Только развитие производит, сил и связанное с ним разделение труда, разрушившие первонач. родовую целостность, делают человека особенным индивидом. Выполнение специфич. функций, отличных от функций др. членов общины, дает индивиду определ. социальную роль, в свете к-рой он оценивается другими и на к-рой основывается его личное самосознание.
Но развитие Л. с момента ее зарождения было внутренне противоречиво. С одной стороны, Л. есть непо-средств. целостность жизни индивида, ее внутр. мир определяется характером ее действит. обществ, отношений. Чем больше специализация функций, чем разнообразнее роли, выполняемые разными индивидами, тем многообразнее сами индивиды и тем крепче их связь друг с другом. С др. стороны, «...в ходе исторического развития, —и как раз вследствие того, что при разделении труда общественные отношения неизбежно превращаются в нечто самостоятельное,— появляется различие между жизнью каждого индивида, поскольку она является личной, и его жизнью, поскольку она подчинена той или другой отрасли труда и связанным с ней условиям» (Маркс К. и Э нгельс Ф., там же, т. 3, с. 77).
С возникновением частной собственности и классов распределение социальных ролей между индивидами определяется не столько их личными способностями, сколько их социальным положением. Благодаря обществ. разделению труда все сферы человеч. деятельности выступают в форме организации, а труд отд. человека, кто бы он ни был, представляет собой отд. функцию, часть общей задачи. Обществ/цель деятельности индивида отрывается от самой деятельности и даже противопоставляется ей в качестве внешней силы, принуждающей человека выполнять функции, смысл и значение к-рых для него утрачены (см. Отчуждение). В результате индивид не может отождествить себя ни с одной из своих ролей, к-рые он воспринимает как навязанные извне, и его самоутверждение принимает форму конфликта Л. и общества, за к-рым в действительности стоят противоречия самой социальной жизни.
Это противоречие проявляется уже в античной Греции. В рабовладельч. обществе статус, и достоинство Л. признавались только за свободными людьми. «Естеств. человек» древнегреч. философии—гражданин античного полиса, смысл жизни к-рого в жизни целого, гос-ва. Для Аристотеля отдельный человек так же мало есть нечто само по себе существующее, как какая-нибудь оторвавшаяся от целого организма часть. Но слитность человека с обществом, на к-рую указывали Платон и Аристотель, была в их эпоху уже
отчасти иллюзорной, отражая предшествовавший этап обществ. развития. Уже в философии софистов, Сократа и в греч. трагедии (Софокл) отражается факт расщепления индивидуального самосознания. Фор-мула софиста Протагора «человек есть мера всех вещей» бросала вызов не только древним богам, но и традициям общинной жизни. Философия эпохи разложения антич. полиса была уже явно индивидуалистичен ской. С т. зр. стоиков, скептиков, эпикурейцев, всеобщее (в форме гос-ва, разумной необходимости вообще) не гармонически охватывает Л., а тяготеет над ней как внешняя и чуждая власть. Высшее удовлетворение человек может получить лишь в одиночестве своего мышления, сведя к минимуму свою связь с внешним миром, а тем самым и зависимость от него.
В жесткой иерархич. структуре феодализма индивид не занимал самостоят. места, его права и обязанности определялись гл. обр. его сословной принадлежностью и освящающей ее традицией. В христианстве проблема Л. ставится преимущественно в религ. этич. плане как вопрос о соотношении свободы воли индивида и божеств. провидения (Августин). При этом свобода человека мыслится как отрицат. понятие (свобода творить зло), тогда как вся положит. деятельность (добро) связывается с божеств. предопределением. Эта концепция была идеологич. отражением реального факта подавленности Л., ее подчиненности, социальной и духовной,, иерархич. строю.
Зарождение капитализма и разрыв старых социальных связей вызвали серьезные изменения в положении Л. Частное предпринимательство было невозможно без личной инициативы и предприимчивости. Протест против феодализма облекается в форму требования свободы Л. Гуманисты эпохи, Возрождения (Вала, Пико дела Мирандола, Фичино и др.) провозглашают освобождение человека от всяких обязанностей по отношению к анонимному «целому» и выдвигают идеал целостной, всесторонне развитой Л. Личность провозглашается целью, общество — средством развития. Идея свободы Л., первоначально ограниченная, сферой интеллектуальной деятельности, по мере развития бурж.-революц. движений перерастает в требование гражд. и политич. свободы. Просветители 17—18 вв. само общество и гос-во рассматривают как продукт договора между индивидами (см. Общественный договор, Естественное право).
Просветительская теория Л. отражала реальный процесс распада феод. связей и зарождения нового
Выдвигая на первый план интересы Л., просветители никогда не понимали их узко-эгоистически, подчеркивая, что правильно понятые интересы Л. в конечном счете всегда совпадают с обществ, благом. Но эта концепция, как и породившие ее обществ. отношения,, была внутренне противоречива. Противоречиво уже, капиталистич. разделение труда. С одной стороны, специализация труда и связанная с ней дифференциация социальных функций порождает необычайное многообразие форм деятельности. С др. стороны, она суживает диапазон жизнедеятельности каждого отд. человека. Л. низводится до уровня носителя частичной социальной функции, к-рая навязывается извне,
Еще более противоречива социальная структура, капитализма. С одной стороны, капитализм уничтожил, феод, сословный строй, при к-ром все социальные связи индивида (производственные, семейные, ре лиги-: озные) субординировались в единую жесткую иерархию. С др. стороны, превращение рабочей силы в товар неизбежно усиливает отчуждение личностных свойств человека. В каждом из своих обществ, отношений он выступает не как целостный индивид,, а. лищь как средство, как воплощение определ. функ-
ции. Отношения между людьми все больше из отношений между индивидами (межиндивидуальные отношения) становятся отношениями между отвлеченными социальными функциями (безличные отношения). Отношение капиталиста и рабочего откровенно безлично; капиталисту нет дела до Л. рабочего, а для рабочего капиталист — не индивид, а безличная «фирма». Товарный фетишизм, вырастающий из недр товарно-капиталистич. отношений, отражает это положение, персонифицируя вещи и обезличивая человека. Капитализм, т. о., одновременно поднял Л. на пьедестал и сам же ограничил ее возможности. Отсюда тра-гич. противоречие между самосознанием Л., ее идеальным «внутр. миром» и ее социальным положением и деятельностью. Противоречие это в самых различных вариантах отражается в философии и искусстве нового времени.
Уже нем. классич. идеализм в превращенной форме поставил вопрос о несовместимости бурж. обществ, отношений со свободой Л. Кант вслед за Руссо показал, что в бурж. обществе человек не может поступать нравственно и в то же время быть счастливым, нравственность и благополучие — взаимоисключающие понятия. В философии Канта это противоречие приобретает метафизич. форму и констатируется им (здесь он полностью разделяет с просветителями их антиисторизм) как неизбежное в силу двойственности природы чело веч. существа , к-рое есть и явление и «вещь в себе», т. е., с одной стороны, включено в природную связь явлений и подчиняется природной необходимости, а с другой — принадлежит к миру интеллигибельному и в этом смысле свободно. Стоя на почве эмпирич. действительности бурж. общества с его индивидуализмом и утилитаризмом, Кант признает его как мир опыта, в к-ром Л. есть лишь средство. Но он не может примириться с этой действительностью и ищет за ней трансцендентную реальность, посредством к-рой можно было бы обосновать несовместимый с этой эмпирией нравств. закон, по к-рому Л. не может быть средством, но только целью, а людей должен связывать друг с другом не принцип взаимной выгоды, не расчет, а нечто принципиально иное. Отрицая связь между людьми, основанную на принципе «взаимной выгоды», Кант по существу не видит иной связи, так нто перехода от Л. к обществу не оказывается.
Еще острее вопрос о несовместимости капиталистич. прогресса и развития Л. был поставлен романтиками. «Сколько бы ни выигрывал мир, как целое, от этого раздельного развития человеческих сил, все же нельзя отрицать того, что индивиды страдают под гнетом этой мировой цели» (Шиллер Ф., Собр. соч., т. 6, М., 1957, с. 302). Только искусство, свободное от разделения труда, может воссоздать гармонию Л., облагородив чувственность человека и подготовив его тем самым к восприятию нравств. долга, к-рому противятся его природные влечения. Но это решение чисто иллюзорно. Не случайно романтики резко противопоставляют искусство «грубой действительности» и говорят о невозможности реализации возвышенных идеалов.
Выступив против романтич. индивидуализма, Гегель показал несостоятельность его исходных посылок. Несовместимость личного идеала 'с действительностью объясняется лишь субъективностью этого идеала, к-рая обычно свойственна юношескому возрасту. «Что в этих идеалах есть истинного, сохраняется в практической деятельности; только от неистинного, от пустых абстракций должен отделаться человек» (Соч., т. 3, М., 1956, с. 95). Гегель рассматривал Л. не как изолированную монаду, а как момент всеобщего, рода. Л. реализует не субъективные, но объективные цели: она едина не только с родом, но и со всем миром, ибо сущность всего мира та же, что и сущность
Л. — дух. Но и Гегель не в состоянии разрешить противоречия, объективно присущего капиталистич. обществу. Разделение труда и связанное с ним «отчуждение» индивида будут, по Гегелю, развиваться и дальше. Только в сфере духовной, филос. деятельности может человек выступать как целостный, неотчужденный индивид. Самый тезис о возможности реализации личных идеалов базируется у Гегеля на постулате разумности мира как «осуществления божественного разума». Высшим воплощением духа и реализацией человеч. свободы Гегель считал гос-во; он иронизировал над планами «полного преобразования мира». Если индивидуализм просветителей и Канта был филос. основой идеологии бурж. либерализма, то гегелевский панлогизм имел консервативный политич. смысл.
Как ни прозаично бурж. общество, его рождение потребовало немалых жертв, усилий и героизма, оно вызвало к жизни яркие, цельные характеры. «Люди, основавшие современное господство буржуазии,— писал Энгельс об эпохе Возрождения,— были всем, чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными» («Диалектика природы», 1955, с. 4). Но уже в 19 в. в условиях победившего капитализма положение изменилось. Обезличенности подверглись не только рабочие, но и представители буржуазной верхушки, общественная деятельность к-рых настолько «...обусловлена и определена вполне конкретными классовыми отношениями», что отличие их Л. от этих отношений «... для них самих обнаруживается лишь тогда, когда они обанкротились» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 77). Чтобы увидеть всю глубину падения бурж. Л., достаточно сравнить многокрасочный индивидуализм франц. просветителей с унылым утилитаризмом англ. либералов 19 в. «Сверхчеловек» Ницше — не только предвестник эпохи империализма, стремящейся избавиться от ставших стеснительными для буржуазии демократич. свобод, но и естеств. реакция на пошлую обыденность бурж. жизни и порождаемых ею обезличенных индивидов. Еще быстрее идет этот процесс в эпоху империализма. Процесс нивелировки индивидуальности пронизывает все сферы жизни совр. бурж. общества. Прежде всего о бесчеловечивается, обезличивается труд. В условиях совр. капитализма подавляющее большинство не только рабочих, но и служащих, вынуждено выполнять работу, к-рая их совершенно не интересует и никак не связана с их индивидуальностью. Эта дегуманизация неуклонно захватывает и сферу умств. труда, к-рый раньше был в привилегированном положении. То же самое происходит в сфере обществ.-политич. отношений. Типичная для совр. капитализма бюрократизация гос. аппарата, политич. партий, профсоюзов, обществ, орг-ций означает, что отношения между индивидами уступают здесь место безличным отношениям, в к-рых индивид является не субъектом деятельности, а винтиком безличной машины, носителем определ. функции.
Нет спасения Л. и в сфере досуга. Духовные потребности человека, к-рого труд и обществ, деятельность не побуждают к самостоятельности, неизбежно оскудевают. Раз выработанная привычка к стандарту, конформизм побуждают его в свободное время искать не столько развития своей Л., сколько развлечения. Он не создает культурных ценностей, а только потребляет их. Свойственный капитализму коммерч. подход к духовному произ-ву, ориентация на неразвитые, низменные вкусы вызывает стандартизацию поведения, вкусов, потребностей, духовной культуры. Массовое произ-во товаров завершается массовым произ-вом стандартных . индивидов.
Процесс разрушения Л. широко отражается в бурж. идеологии. Вопрос о судьбах Л. занимает важное место в бурж. философии и социологии конца 19
и особенно 20 вв. Уже Теннис пытался осмыслить процесс перехода от «общности», основанной на патриар-хально-романтич. отношениях между индивидами, к безличному «обществу», основанному на выгоде и взаимном использовании. Проблема интеграции индивида с социальной группой — главный вопрос социологич. концепции Дюркгейма, Универсализируя противоречия своей эпохи, Зиммелъ рассматривал кризис Л. как одно из проявлений непреодолимой «общей трагедии культуры».
В совр. бурж, социологии проблема Л. ставится в неск. различных аспектах: 1) изучаются, на этнографич. материале, особенности формирования Л. в примитивных обществах и взаимозависимость между типом Л. и характером культуры (культурная антропология, Р. Бенедикт, М. Мид и др.); 2) исследуется изменение социального характера в совр. капиталистич. обществе под влиянием индустриализации, автоматизации и др. условий (Фромм, Миллс, Г. Герт, Т. Адорно, Рисмен, Уайяг и др.); 3) изучается, в т. ч. экспериментальными методами, поведение индивида в социальной группе (социология малых групп, начиная с Кули, работы Хоменса, Бейлса, Морено и др.); 4) разрабатываются наиболее эффективные способы манипуляции людьми в различных социальных ситуациях, особенно производственных (теория человеческих отношений в промышленности, менеджеризм, социология труда).
В концепциях бурж. социологов отражаются реальные социальные процессы (крах индивидуализма эпохи свободного предпринимательства, бюрократизация общества и ее влияние на Л. и т. д.). Но, ставя серьезные проблемы, бурж. социологи большей частью обходят их конкретно-историч. смысл. Одни авторы прямо призывают отказаться от идеала «автономной» Л. и рассматривают Л. лишь как один из элементов социальной группы. При помощи системы т.н. «чело-веч. отношений» в пром-сти и др. форм искусств, коллективизма, маскирующих эксплуататорскую природу капиталистич. производств, отношений, корпорации сеют иллюзии о «гуманизации» труда и получают дополнит, возможности манипулировать людьми. Др. авторы (в частности, неофрейдисты, Фромм, Рисмен) осуждают этот конформизм и подвергают критике капиталистич. порядки. Но эта критика ведется с позиций старого индивидуалистич. идеала и потому носит романтич. характер. Противоречия капиталистич. общества трактуются внеисторически, либо как проявление всеобщего конфликта между рациональной цивилизацией и иррациональной человеч. природой (Фрейд), либо как неизбежное следствие индустриализации, порождающей «массовое общество» и «массовую культуру». Отчуждение Л. рисуется при этом как нечто неотвратимое не только при капитализме, но и при коммунизме (Фромм). Так романтич. критика капитализма становится формой его косвенной апологетики.
Если социологи подходят к проблеме Л. гл. обр. под углом зрения взаимодействия индивидов в конкретных коллективах, то совр. бурж. философия ставит вопрос о соотношении Л. и общества в широком филос. плане. Особенно много внимания уделяют Л. персонализм и экзистенциализм, для к-рых проблема Л. является центральной. Но идеалистич. антропологизм во всех его разветвлениях не способен выразить реальные обществ, связи, вне к-рых не существует Л. С т. зр. персонализма, Л. есть единственная абсолютная реальность. Но при этом имеется в виду не реальный человек, а некая духовная субстанция. Критикуя взгляд на общество как механич. объединение отд. индивидов и правильно связывая этот взгляд с принципом бурж. эгоизма, персоналисты (напр., Мунъе) в то же время мистифицируют
обществ, природу человека, истолковывая ее в религ. духе. В результате обещанное персоналистами «преодоление» индивидуализма оказывается мнимым, а человеческая Л. становится производной от Л. бога. Экзистенциализм вскрывает глубокий и острый конфликт Л. и совр. общества, показывает порабощение индивида безличными внешними силами. Но в противоположность Марксу, показавшему, что источник «овеществления» Л. нужно искать в бурж. производств, отношениях, экзистенциалисты утверждают, что отчужденный способ бытия человека коренится в самой природе человека. Реальное историч. противоречие между свободой Л. и безличной обыденностью жизни («man») превращается т. обр. в неразрешимое метафизич. противоречие. Быть Л.— для большинства людей непосильная задача. Чтобы выйти из мира «обыденности», человеку нужно изменить не сам этот мир, а свое сознание: решиться смотреть в глаза смерти; перед лицом смерти человек всегда становится самим собой, т. е. Л. Итак, вместо реального выхода из того положения, в к-рое поставлена Л. при капитализме, экзистенциалисты предлагают иллюзорный выход, сводящийся в конечном счете к нравств. перерождению индивида.
Если социально-экономич. отношения капитализма разрушают Л. путем ее нивелирования, то индивидуализм разрушает Л. изнутри, превращая ее самосознание из средства связи с социальным миром в Средство искусственной (и иллюзорной) изоляции от него.
Коммунизм и личность. Маркс был первым, кто поставил проблему Л. не вообще, а конкретно-исторически. Уже в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс показали, что абстрактная противоположность Л. и общества и ее этич. выражение — противоречие между эгоизмом и альтруизмом есть лишь иллюзорное отражение социальных противоречий капиталистич. общества. «...Эта противоположность является лишь кажущейся, потому что одна из её сторон, так называемое „всеобщее", постоянно порождается другой стороной, частным интересом, а отнюдь не противостоит последнему как самостоятельная сила, имеющая самостоятельную историю» (Соч., 2 изд., т. 3, с. 236). Решение этого противоречия только одно: превращение бурж. «„гражданского" общества», в «человеческое общество, или обобществившееся человечество» (там же, с. 4), т. е. коммунизм. Поскольку Л. не есть изолированная монада, путь к освобождению и расцвету Л. идет только через освобождение массы. Но, с другой стороны, «...общество не может освободить себя, не освободив и каждого отдельного человека» (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1957, с. 278). Коммунизм — это общество, в к-ром «...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 447).
Решение проблемы Л. при коммунизме складывается из трех взаимообусловленных моментов: 1) радикально изменяется соотношение Л. и социальной структуры; 2) создается новый тип Л. (социального характера); 3) создаются условия для всестороннего развития Л.
При коммунизме Л. становится целью обществ, развития. Как писал Маркс, при коммунизме «...п р и-бавочный труд масс точно так же перестает быть условием для развития всеобщего богатства, как безделие немногих перестает быть условием для развития всеобщих сил человеческой головы... Свободное развитие индивидуальностей; поэтому — не сокращение необходимого рабочего времени ради увеличения прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к
минимуму. Этому тогда соответствует художественное, научное и т. д. воспитание индивидов в свободное для всех них время и средствами, сделавшимися доступными для всех» («Grundrisse», рус. пер. см. журн.: «Большевик», 1939, № 11—12, с. 62). Но если труд из тягостной необходимости превращается в первую жизненную потребность Л., ее уже не нужно принуждать к труду, и социальная орг-ция, необходимая для руководства производств, процессом, становится свободной ассоциацией индивидов. Гос-во из органа, стоящего над обществом, из аппарата классового насилия буржуазии последовательно превращается сначала в орган господства большинства (диктатура пролетариата),затем становится- общенародным и, наконец, заменяется обществ, самоуправлением. Постепенно преодолеваются все формы социального неравенства: уничтожаются классовые различия, стираются различия между людьми физич. и людьми умств. труда. Это значит, что и сфера деятельности Л. и характер выполняемых ею ролей, к-рые в прошлом определялись ее объективной социальной «принадлежностью», теперь определяются исключительно ее собств. индивидуальностью. Сами производств, отношения становятся в подлинном смысле этого слова человеческими, т. е. свободными отношениями. Примером таких отношений являются коллективы коммунистического труда, в к-рых люди объединены не только общей производств, задачей, но и взаимной симпатией, товарищеской взаимопомощью. Принадлежность к такому коллективу не обедняет, а обогащает Л. Выполняя множество различных ролей и принадлежа одновременно к различным группам (производств, коллектив, семья, обществ, орг-ции, спортивные общества и т. д.), Л. не растворяется ни в одной из них, но сохраняет известную автономию. Всякое расширение обязанностей Л. сопровождается соответственным расширением ее прав, так что в конечном итоге права и обязанности сливаются, обозначая лишь разные аспекты одного и того же отношения. Вопреки утверждениям бурж. пропагандистов, будто марксисты стремятся «уничтожить личность», «растворить» ее в коллективе, ком-мунистич. общество жизненно заинтересовано в том, чтобы не допустить нивелирования индивидов. Только мелкобуржуазные теоретики могут считать, что гуманизм и свобода Л.— «буржуазные понятия». Конечно, конкретное содержание этих принципов существенно изменилось в ходе истории. Но именно коммунизм очищает их от буржуазных и религиозных наслоений и не только провозглашает в качестве мировоззренческих принципов, но и реализует на практике. Для коммунизма жизнь и благополучие каждого человека — важнейшая социальная ценность. Урав-нит. распределение материальных благ, нивелировка потребностей и запросов, мелочная регламентация быта и нравов людей — все это не имеет ничего общего с марксизмом-ленинизмом. Коммунистич. коллектив— не казарма, а свободное объединение свободных индивидов. Если индивиды обезличены, их объединение дает лишь простую кооперацию. Только объединение разных людей вызывает активный обмен мнениями, полезный для группы в целом и для каждого индивида в отдельности. Высший принцип, которым руководствуются коммунистическое общество в целом и каждый из составляющих его коллективов, это свобода и всестороннее развитие Л. каждого человека.
Эта особенность коммунистич. общества вызывает к жизни новый тип социального характера, свободный от индивидуализма и ставящий общие, коллективные интересы превыше частных. Индивидуализм всегда выражал разобщенность индивидов, столкновение их интересов, вследствие к-рого все «общее»
кажется им фиктивным, внешним по отношению к их собств. «я». Отсюда понятие «личной жизни» как чего-то противоположного жизни общественной, «внутр. мира» как изолированного от мира «внешней деятельности», «свободного времени» как свободы от труда. Коммунизм кладет конец этим антиномиям. Если общество не имеет других задач, кроме заботы о благе каждого отд. индивида, то обществ, интерес есть не что иное, как личный интерес каждого. Обществ, дисциплина, без к-рой не может существовать общество, становится сознат. дисциплиной, а выполнение ее требований — естеств. привычкой. Коммунистич. общество ни в малейшей степени не посягает на автономию «личной жизни» и «внутр. мира» индивидов. Но именно потому, что свобода Л. становится из иллюзии реальностью, она перестает быть проблемой. Конечно, Л. всегда будет иметь свой «внутр. мир», самосознание одного человека никогда не будет тождественно самосознанию другого. Но если человек может реализовать свои идеалы в действиях, исчезает база для противопоставления (в абсолютном смысле) «внутреннего» — внешнему. Поскольку люди не похожи друг на друга, каждый из них всегда будет иметь свою особую и в этом смысле «личную» жизнь. Но эта личная жизнь не будет противопоставляться обществ, жизни раз обществ, отношения перестали быть безличными. Коллективизм коммунистич. социального характера, осн. черты к-рого для совр. эпохи обобщены в моральном кодексе строителя коммунизма, является личностным коррелятом гуманизма, присущего коммунизму как обществ, системе. Не растворение Л. в безличном социальном целом, а гармонич. сочетание социального с индивидуальным — вот что такое коммунистич. общество. Именно эта гармония позволяет коммунистич. обществу решить проблему всестороннего развития Л., «воспитания нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство» (Программа КПСС, 1961, с. 120—21). Всестороннее развитие Л. не исключает разделения труда и его специализации. Объем знаний и умений, необходимый для продуктивного труда в любой области, слишком велик, чтобы отд. индивид мог одинаково успешно справляться со всеми видами деятельности. Да в этом и нет необходимости. Превращение труда в первую жизненную потребность означает, что каждый человек может свободно, исходя из своих индивидуальных склонностей, выбирать осн. вид своей трудовой деятельности. Автоматизация произ-ва, передавая механич., рутинные виды труда машинам, оставляет на долю человека наиболее интересный, творч. труд, предполагающий высокообразованного работника. Сложный творч. труд, как бы он ни был специализирован, стимулирует самостоятельность мышления и любознательность, к-рая, укоренившись в психологич, структуре Л., сказывается и вне проф. сферы Л., побуждая ее к расширению своего общекультурного кругозора. Однако узкая специализация часто развивает специальные способности индивида за счет других, и это при любой социальной форме превращает его в частичного работника. Для капитализма эта проблема неразрешима. Но в коммунистич. обществе индивид не агент произ-ва, а цель историч. развития, самостоят. Л., для к-рой «...различные общественные функции представляют сменяющие друг друга способы жизнедеятельности» (Маркс К., Капитал, т. 1, 1955, с. 493). Его отношения с другими индивидами многогранны. Он не только рабочий определ. специальности, но и обществ, деятель, член различных добровольных коллективов и т. п. И эти его внепрофессиональные роли общество считает не менее важными, чем его трудовые функции. Эта множественность ролей не
позволяет Л. замыкаться в более или менее узкий мир специальных интересов. Сами условия жизни коммунистич. общества, обеспечивая Л. небывало широкую сферу жизнедеятельности, толкают ее к расширению своего кругозора, выработке научного мировоззрения, пробуждают ее эстетич. интересы. Превращение труда в первую жизненную потребность снимает былую абстрактную противоположность рабочего и свободного времени, а ограничение продолжительности рабочего времени открывает безграничные перспективы для развития Л. (см. К. Маркс, Grundrisse; рус. пер. в журн. «Большевик», 1939, № 11 — 12, с. 61—62).
Этим преодолевается, в частности, типичный для современного общества разрыв между естественнонаучными и гуманитарными элементами культуры. Индивиды, освобожденные от бремени отчужденного труда, становятся не только потребителями, но и творцами художественных и иных человеческих ценностей.
«При коммунизме,—говорится в Программе КПСС,— все люди будут иметь равное положение в обществе, одинаковое отношение к средствам производства, равные условия труда и распределения и активно участвовать в управлении общественными делами. Утвердятся гармонические отношения между личностью и обществом на основе единства общественных и личных интересов. Запросы людей при всем их громадном разнообразии будут выражать здоровые, разумные потребности всесторонне развитого человека» (1961, с. 63—64).
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956, с. 563—67, 601—02; их же, Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Ленин В. И., Государство и революция, Соч., 4 изд., т. 25, с. 436—46; Асмус В., Противоречия специализации в бурж. сознании, «Под знаменем марксизма», 1926, № 9—10; Константинов Ф. В., Значение личных способностей и труда при социализме, (M.), 1938; Федосеев П. Н., Социализм и гуманизм, М., 1958; Гароди Р., Марксистский гуманизм, М., 1959, гл. 1, 3; Г а к Г., Строительство коммунизма и всестороннее развитие Л., «Коммунист», 1959, № 12, Спиркин А. Г., Происхождение сознания, М., 19-60, гл. 6, 7; Тугаринов В. П., О ценностях жизни и культуры, Л., 1960; 3 а м о ш-к и н Ю. А., Совр. капитализм и духовная жизнь, Л., «Вопр. философии», 1960, № 6; е г о ж е, Бюрократизация бурж. общества и судьба Л., там же, 1961, № 4; Курылев А. К., О всестороннем развитии Л. при коммунизме, там же, № 11; Кряжев П. Е., Общество и личность, М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и свобода, М., 1962; Тугаринов В. П., Коммунизм и Д., «Вопр. философии», 1962, № 6; Разделение труда и всестороннее развитие Л., там же, № 10; 3 а м о ш к и н Ю. А., Кризис «амер. деловитости», там же, № 11; Соколов Э. В., Всестороннее и гармонич. развитие Л. в процессе построения коммунизма, «Филос. науки» (Науч. докл. высшей школы), 1962, № 6; Гайденко П. П., Экзистенциализм и проблема культуры, М., 1963; Ломов Б. Ф., Человек и техника, [Л.], 1963; Лосев А. Ф., История античной эстетики, М., 1963; С т р у к о в Э. В., Всестороннее и гармонич. развитие Л., М., 1963; Козлова Г. П., Файнбург З.И., Изменение характера труда и всестороннее развитие человека, «Вопр. философии», 1963, № 3; Струмилин С. Г., Коммунизм и разделение труда, там же; 3амошкин Ю. А., Проблемы аморализма и преступности в совр. амер. социологии, там же, № 7; Митрохин Л.Н., Проблема человека в марксистском освещении, там же, № 8; Белозерцев В. И., Фомина В. А., Коммунистич. разделение труда не исключает всестороннего развития человека, там же, № 9; Ш е м е н е в Г. И., Связь науки с производством и всестороннее развитие Л., там же, № 9; Вайнштейн Л. М., Тенденции разделения труда и развития Л. при социализме и коммунизме, там же; Колубабов Н.С, Косолапов Р. И., Россман И. М., Сокращение рабочего времени, перемена труда и всестороннее развитие Л., там же; Кристосту рьян Н., Всесторонне развитие работника производства, «Коммунист», 1963, № 7; Давыдов Ю., Царь Эдип и Аристотель, «Вопр. лит-ры», 1964, № 1; Коммунизм и Л., М., 1964; Человек и эпоха (По материалам XIII Междунар. философского конгресса), М., 1964; Xусар Т., Марксистское и экзистенциалистическое понимание Л., «Annales Universitatis Scientiarum Budapes-tinensis de Rolando Eotvos nominate, Sectio philosophica», 1964,t, 3; Mead G. H., Mind, self and society, Chi., [1934]; Benedict R., Patterns of culture, Boston —
N. Y., [1934]; Linton R.. The study of man, [N. Y. ], 1936; Kardiner A., The individual and his society [N. Y.J, 1939; его же, The psychological frontiers of society, N. Y., 1.945; Linton R., The cultural background of personality, N. Y.— L.,(1945); Fromm E. Escape from freedom, Oxf. (Toronto), 1941; его же, Man for himself, N. Y.— Toronto, [1947]; Sorokin P A Society, culture and personality, [N. Y. ], 1947; Thiel M., Versuch einer Ontologie der Personlichkeit, Bd 1, В 1950-Riesman D. [a. o.], The lonely crowd, New Haven, 1950; Weinberg S. K., Society and personality disorders, [N. Y.], 1952; Gerth H. H. and Mills G. W Character and social structure, [N. Y. ], 1953; Kluckliohn C. and Murray H. A. (eds), Personality in nature, society and culture, 2 ed., [N. A.], 1953; Lersch P., Aufbau der Person, Munch., 1954; Riesman D, Individualism reconsidered and other essay, [N. Y.] 1954; Fromm E., The sane society, N. Y., [1956]; Whyte W., The organisation man, N. Y., 1957; Stein M. R. a. o. (eds), Identity and anxiety. Survival of the person in mass society, [N. Y. ], 1960; Lipset S. M. and L о w e n-t h a 1 L. (eds), Culture and social character. The work of D. Riesman, reviewed, [Glencoe, 1961]; Garaudy R,, Les perspectives de l'homme, P., 1962; Krech D. a. o., Individual in society, [N. Y. ], 1962; S chaff A., Filozofia czlowieka, 2 wyd., [Warsz.], 1962; К о s i k К , Dialektika konkretniho, Praha, 1963; Olson Ph. G. (e d.), America as a mass society, N. Y., 1963. И. Нон. Ленинград.
Личность в психологии
К психич. свойствам Л. относятся характер, темперамент, способности человека, совокупность преобладающих чувств и мотивов его деятельности, а также особенности протекания психич. процессов. Это неповторимое в своей индивидуальности сочетание свойств у каждого конкретного человека образует устойчивое единство, к-рое можно рассматривать как относит, постоянство психич. облика или склада Л. Психич. склад Л. является производным от деятельности человека и детерминирован прежде всего развитием обществ, условий его жизни. Взаимосвязанные, относительно устойчивые и относительно изменчивые свойства и особенности Л. образуют ее сложную динамич. структуру.
Идеалистич. психология абсолютизирует устойчивость психич. свойств Л. и трактует Л. как особую неизменную духовную сущность (Клагес). При этом извращается обществ, характер Л. Она рассматривается как «целиком психическое, существо» (Гебер-лин). Л., по Джемсу, составляет общая сумма всего, что человек может назвать «своим». Тем самым Л. по существу идентифицируется с личной собственностью. В различных вариантах глубинной, «гормической» психологии (Мак-Дугалл) и в особенности в психологич. системе Фрейда ядром Л. признаются иррациональные инстинктивные влечения; сущностью Л. признается антисоциальная система подсознат. влечений, в к-рой бессознательное находится в состоянии постоянного конфликта с сознательным. Поэтому, с т. зр. фрейдизма, Л. потенциально патологична. Бихевиоризм фактически снимает проблему Л., к-рой не остается места в механистич. схеме С — Р (стимул—реакция). В таких разновидностях бурж. динамической психологии, как индивидуальная психология, гормич. психология, понятие активной, творч. силы Л. имеет очевидный телеологич. и индетерминистич. характер. Общая тенденция совр. бурж. психологии Л. заключается в истолковании Л. в терминах деятельности. Однако сама деятельность истолковывается в духе бурж. индивидуалистич. концепций. Характерной чертой большинства совр. теорий Л. в бурж. психологии является отказ от концепции Л. как некой неизменной духовной сущности. Последняя как бы оказалась расплавленной в потоке динамич. факторов («локомоций» у К. Левина, «фрустраций» у Р. Сиерса, «промежуточных переменных» у Халла, Толмена и др.). Др. словами, реальная предметно-чувственная практич. деятельность человека подменена взаимодействием феноменальной Л. с миром психич. явлений, активность Л. понята
идеалистически, как «психическая энергия», «психическое напряжение» и т. д. Т. о., несмотря на существ, изменения, идеалистич. концепция Л. в бурж. психологии остается непреодоленной.
Этой концепции противостоит на Западе формирующийся под влиянием марксизма подход к Л. как продукту историч. преобразования субъекта в трудовой деятельности, структурирующей конкретный и динамич. характер деятельности психической (А. Валлон, И. Мейерсон, Ж. Политцер и др.).
В сов. психологии проблема Л. решается с позиций историч. материализма. Она не сводится к констатации, классификации и изучению индивидуальных особенностей и различий Л. (характер, способности, темперамент и др.). Психологич. эффект каждого внешнего воздействия на Л. обусловлен историей ее развития и ее внутр. закономерностями (Рубинштейн), Один из ведущих принципов построения психологии Л. — принцип историч. подхода, связанный с идеей преобразования природных механизмов психич. процессов в ходе общественно-историч. онто-генетич. развития, в основе к-рого лежат гипотеза об опосредствованном характере психич. функций человека и гипотеза о происхождении внутр. умственных процессов из деятельности первоначально внешней и «интерпсихологической» (Выготский). В дальнейшем он был развит А. Н. Леонтьевым и нашел выражение во взгляде на психич. деятельность как на особую форму деятельности — продукт и дериват развития материальной деятельности, к-рая преобразуется в ходе общественно-исто рич. развития во внутр. деятельность человеч. сознания. Это становится основой для решения различных проблем формирования свойств Л. (генезиса и строения психич. функций и способностей людей).
Источником активности Л. являются многообразные общественно-личные потребности человека. Сложными производными потребностей являются интересы, склонности, вкусы, установки и т. п., к-рые в совокупности образуют мотивационную характеристику Л., или ее «направленность». В сов. психологии серьезному экспериментальному изучению подверглись интересы и особенно установки (Д. Н. Узнадзе).
Человека как Л. характеризует система отношений, обусловленных его жизнью в обществе. В процессе отражения объективного мира активно действующая Л. выступает как целое, в к-ром познание объективного осуществляется в единстве с его переживанием. Не отрицая значения наследств, анатомо-физиологич. качеств, как отправных пунктов, от к-рых идет развитие, сов. психология рассматривает их как общие возможности развития, реализация к-рых зависит, однако, от наличия соответств. обществ, условий. В связи с этим исключительно важное значение в психологии Л. приобретают исследования типологич. особенностей высшей нервной деятельности человека. Осн. задача этих исследований (Теплое) состоит в выяснении того, как именно типологич. свойства высшей нервной деятельности участвуют в выработке тех или иных психич. свойств Л. При этом устанавливается, что непосредств. основой психич. облика Л. являются устойчивые системы связей, к-рые вырабатываются в процессе жизненного воспитания в широком смысле слова. Свойства же типа высшей нервной деятельности, составляющие фонд врожденных предрасположений, существенно сказываются на образовании и функционировании этих систем связей, а отсюда на индивидуально-психич. особенностях Л. Поэтому они имеют прямое отношение ко всей динамич. характеристике Л. Сов. психология уделяет большое внимание вопросам формирования характера, способностей, чувств, сознания и самосознания.
Предметом психологич. изучения Л. являются закономерности изменения, перестройки, развития индивидуального сознания в результате изменения обществ .-историч. условий существования Л. Необходимо с этой целью различать общие закономерности, оказывающиеся верными для всех людей, и закономерности, к-рые являются конкретным проявлением этих общих закономерностей для данных историч. условий. В программе КПСС записано, что в период перехода к коммунизму возрастают возможности воспитания нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физич. совершенство. Психология входит в круг наук, способствующих успешному осуществлению этого процесса. Решающее значение приобретают задачи «проектирования Л.» в коллективе, превращения внешних средств воздействия на Л. в средства внутреннего управления и сдерживания, мерило внутренней оценки поступков (А. Макаренко), задачи исследования, психологических черт Л. советского человека и формирования их в процессе труда и коммунистического воспитания (В. Колбановский, К. Платонов).
Проблема Л., в особенности вопрос о ее структуре, источниках активности, установках и отношениях Л., а также вопрос о путях историч. развития Л. широко обсуждаются в сов. психологии (см., напр., дискуссию в журн. «Вопросы психологии» по статье А. В. Веденова, Личность как предмет психологич. науки, 1956, № 1).
См. также статьи Сознание, Потребности, Интересы, Мотивы, Характер.
Лит.: Б и н э А., Изменения личности, пер. с франц., [СПБ, 1893]; Викторов П. П., Учение о личности и настроениях, 2 изд., М., [1903]; Джэмс У., Психология, пер. [с англ.], 5 изд., СПБ, 1905, гл. 12; Ушинский К. Д., Человек как предмет воспитания, т. 1, 12 изд., СПБ, 1912, т. 2, 13 изд., СПБ, 1916; Л а з у р с к и й А. Ф., Классификация Л., 2 изд., М.—П., 1923; Проблема активности Л. [Сб. ст.] под ред. Н. Ф. Добрынина, Уч. зап. МГПИ, Кафедра психологии, т. 36, вып. 2, М., 1954; Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. [Сб. ст.], отв. ред. Б. М. Теплов, М., 1956; Колбановский В. Н., О Л. как предмете психологич. науки, «Вопр. философии», 1956, № 3; Фортунатов Г. А. и ПетровскийА. В., Проблема потребностей в психологии Л., там же, № 4; Крутецкий В. А. и Эльконин Д. Б., Совещание по психологии Л., там же; Доклады на совещании по вопросам психологии Л.,М., 1956; Левитов Н. Д., Вопросы психологии характера, 2 изд., М., 1956; Рубинштейн С. Л., Бытие и сознание, М., 1957, гл. 4; К о в а л е в А. Г. и М я-сищев В. Н., Психологич. особенности человека, т. 1, Л., 1957; Ф у р с т Дж., Невротик. Его среда и внутренний мир, пер. с англ., М., 1957; Морено Дж. Л., Социометрия, пер. с англ., М., 1958; Чхартишвили Ш. Н., Место потребности и воли в психологии Л., «Вопр. психологии», 1958, № 2; Рейнвальд Н. И., Разработка вопросов психологии личности с позиций рефлекторной теории И. П. Павлова, там же; Леонтьев А. Н., Проблемы развития психики, М., 1959; Рубинштейн С. Л., Принципы и пути развития психологии, М., 1959; Уэллс Г., Павлов и Фрейд, пер. с англ., М., 1959; Вопросы психологии личности. Сб. ст. под ред. Игнатьева Е. И., М., 1960; Лейте с Н. С, Об умственной одаренности, М., 1960; Теплов Б. М., Проблемы индивидуальных различий, М., 1961; Проблемы способностей. [Материалы конференции 22—24 июня 1960 г.] под ред. В. Н. Мясищева, М., 1962; Способности и интересы. [Сб. ст.], под ред. Н. Д. Левитова и В. А. Крутецкого, М., 1962; Совр. психология в капиталистич. странах. [Сб. ст. под ред. Е. В. Шороховой], М., 1963; Ковалев А. Г., Психология Л., Л., 1963; О чертах Л. нового рабочего. [Сб. ст. под ред. К. К. Платонова],М., 1963; TrendelenburgA.. Zur Geschichte des Wortes Person, «Kant-Studien», 1908, Bd 13, S. 1—17; J a n e t P., L'evolution psychologique de la personnalite, P., [1929]; L e w i n K., Dynamic theory of personality, N. Y.—L., 1935; Allport G. W., Personality. A psychological interpretation, N. Y., 1937; H о г n e у К., Nevrotic personality of our time, N. Y., 1937; К а г d in e г A., The individual and his society, N. Y., 1939; S h e г i f M. and S her if C, An outline of social psychology, N. Y., [1956]; К о w a 1-ski St., Zagadnienie osobowogci w swietle psychologii marksistowskiej, Wr., [1956]; Adler A., The individual psychology..., N. Y., [1956]; Stavenhagen K., Person und Personlichkeit, Gott., [1957].

А. Петровский, Москва.

Документ изменен: 10:05 2.11.2005