Лев Карсавин
КАРСАВИН ЛЕВ ПЛАТОНОВИЧ
[01(13).12.1882-12.07.1952] - философ, историк-медиевист, культуролог. Род. в Петербурге. В 1906 окончил историко-филологический ф-т Петерб. ун-та. Командирован за границу, работал в библиотеках Франции и Италии (1910 — 1912). Защитил магистерскую дисс. «Очерки религиозной жизни в Италии XII — XIII веков». С 1913 — экстраординарный проф. Петербургского ун-та. Докт. дисс. —«Основы средневековой религиозности в XII-XIII веках, преимущественно в Италии». В 1922 выслан из России. Жил в Берлине, затем (с 1926) в Париже. Принимал участие в деятельности Религиозно-филос. академии, созданной Н.А.Бердяевым. Переезжает в Литву. С 1928 занимает кафедру всеобщей истории в Ковенском ун-те (Каунас). С 1931 начинает издавать (по-литовски) многотомное соч. «История европейской культуры», к-рое не успел завершить. В 1940 переезжает из Каунаса в Вильнюс вслед за ун-том. В 1945- 1946 его педагогическая деятельность ограничивается единственным курсом — эстетикой, а затем он отстраняется от преподавания; нек-рое время работает директором Исторического музея. В конце 1947 (или в начале 1948) арестован, сослан на Северный Урал. После суда в Ленинграде осенью 1950 этапирован в Абезь (у полярного круга), инвалидный лагерь в Коми АССР, где умер от туберкулеза. К. развивает концепцию Всеединства, связывая рус. филос. традицию с неоплатоническим направлением в истории западной философии. Диалектическая онтология переходит у него в методологию (здесь выделяется принцип «предельного оборачивания») и гносеологию. Чувственное и рациональное дополняется сверхэмпирическим, трансрациональным. Философия истории пронизана у него принципом развития; он исследует детерминацию низших уровней исторического бытия высшими и всесторонне характеризует проблему общего в истории. С его т. зр. государство, стремясь к осуществлению христианских идеалов, должно в конечном счете слиться с церковью.
Развивая философию личности, К. исходит из понимания личности как «телесно-духовного, определенного, неповторимо-своеобразного и многовидного существа». Телесное начало в личности он связывает с множественностью и необходимостью, духовное — с единством и свободой. Личность, по К., динамична, она раскрывается как самоединство, саморазъединение и самовоссоединение. Иллюстрируя эту динамику, К. пишет: « Вспоминая мое прошлое, я в некоторой мере воссоединяю его с собою и становлюсь более единым, чем когда о нем не вспоминал и когда оно, все же будучи мною, находилось как бы вне меня. Я развиваю данную мысль, прослеживая все вытекающие из нее выводы и останавливаясь на них, как на новых, отдельных мыслях, даже забывая о связи их с нею. Несомненно, я разъединяю данную мысль и сам с ней разъединяюсь. Но вот я «опомнился» и начал связывать друг с другом и с нею мои выводы, создавая систему и понимая ее как раскрытость первоначальной мысли. Конечно, я воссоединяюсь и воссоединяю, и я более один, чем в период моих рассуждений, а в моем единстве «богаче» того моего единства, которое было до них» (О личности // Религиозно-философские сочинения, т. 1, с. 59). К. различает личность индивидуальную и личность симфоническую. Последняя есть «двуединство» личности с инобытием, т.е. с тем, что данной (состоящей в двуединстве) личностью не является. Частным случаем симфонической личности является социальная личность — единение индивидуальных личностей, к-ые, в свою очередь, рассматриваются как «индивидуации» этой социальной личности, а она — как условие и существо их единства. К. описывает различные типы социальных личностей: эфемериды (напр., «случайное» и недолгое общение «незнакомых» людей, одушевляемая «одним» чувством или импульсом толпа), периодические (спортивное или ученое общество, съезд и т.п.), постоянные (профессиональный коллектив, семья, правительство, народ). Социальные личности бывают разного иерархического порядка, что, однако, не отрицает их этической равноценности. Тема совершенства и несовершенства личности усложняет употребление К. самого слова «личность». Он говорит и о личности как об образе и подобии Пресвятой Троицы, и о Личности (с большой буквы) как Божьей ипостаси, и о том, что тварной личности, строго говоря, нет — «называем же мы тварною личностью ипостась Логоса в причастии и освоении ее тварным непостижным субстратом» — при этом смысл и цель тварного бытия видится в его лицетворении, лицетворение же понимается как обожение. К. подчеркивал значимость обычного словоупотребления для филос. исследований, часто ссылаясь при обсуждении метафизических вопросов на способы использования того или иного слова в естественном языке. «Язык наш глубокомысленнее и «метафизичнее», чем кажется»,— говорил он.
■ Соч.: Очерки религиозной жизни Италии XII-XIII веков. СПб., 1912; Культура средних веков. СПб.-М., 1914; Основы средневековой религиозности в ХН-ХШ веках, преимущественно в Италии. Пг.,1915; Католичество. Пг., 1918; Восток, Запад и русская идея. Пг., 1922; Д.Бруно. Берлин, 1923; Философия истории. Б., 1923; Peri archon. Ideen zur christlichen Metaphysik. Memel,1928; О личности. [Каунас], 1929—1937; Религиозно-философские сочинения. Т. I. М., 1992; Философия истории. СПб., 1993; Малые сочинения. СПб., 1994.
По изданию: Философы России XIX-XX столетий. Издание второе, переработанное и дополненное. М.: Книга и бизнес. 1995.
Документ изменен: 13:29 13.02.2007
